Понемногу о многом

Если православные христиане на вопрос, почему действуете тот или другой закон природы или, почему верна та или иная аксиома, отвечают: потому что Господь наш, создавая мир из ничего, по милости своей и благоутробию, создал его так, что верен этот закон или эта аксиома, то атеисты ничтоже сумняшеся отвечают: а потому.
 

Воистину велик бог атеистов.

Люди, отрицающие духовную реальность, подобны нашим предкам, которые жили в плоском мире на спине черепахи, невозмутимо плывущей в бесконечном океане на трех китах.

Но между ними есть существенная разница. Людей, «живущих» на черепахе нельзя назвать нелепыми и недалекими. Нелепы только их представления о мире, которые являются следствием отсутствия информации.

Наши же современники, имея доступ практически к любой информации, «плывя» в своем плоском бездуховном мире на трех китах, имя которым невежество, самомнение и мракобесие, делают нелепыми себя.

Или плоды гордыни.
 

Бесовская гордыня, вложенная в человека, низвергает венец творения, образ и подобие Божие, бога по благодати, царя вселенной до уровня смекалистой обезьяны, бесконечно малой песчинки среди необъятных просторов вселенной, а точнее, до уровня заготовки для гроба, смрада и разложения.

Солнышко блеснуло – значит Бога нет,

Птичка пролетела – значит Бога нет.

Яблоко упало, Ньютон пострадал,

Что-то там придумал, людям рассказал,

Ну а раз придумал, раз людям рассказал,

То на все ответ – значит Бога нет.

Говорить о научности атеизма может либо жулик, либо дурак. Наука имеет с атеизмом столь же много общего, как и с мракобесием.

Мрак, навеваемый бесами. Как воры любят кричать вор, вор на честных людей, когда их хватают за руку, так и истинные мракобесы, именуемые атеистами, имеют наглость в своем безудержном богоборческом поносе непрестанно употреблять это слово.

Или опять накололи

Атеизм может быть только ненаучным.

Атеизм – это всегда узколобость, не допускающая, что есть нечто большее, чем она знает.

Атеизм – это аннигиляция, голое отрицание.

Вернее околонаучная байка о том, что наука зиждется на воспроизводимости опыта. Правда, почему-то ее любят повторять дураки с учеными званиями.

А так как к чуду это не применимо (о том, что есть нечто большее, чем чудо в науке Богопознания, такие люди предпочитают не думать), то далее идет ненавязчивый переход: вера и наука несовместимы.

Но ни о каком опыте в такой науке, как история и разговора быть не может. Ни в филологии. И кто скажет, что это не науки?

В таких науках, как политология, социология, психология о воспроизводимости опыты тоже не может быть речи. Разве как исключение.

Можно говорить только о том, что есть узкие области знания, где применим этот принцип. Но даже в них он не является основополагающим.

Возьмем такие точные науки, как физика и математика. В математике в принципе нет такого понятия как опыт. В физике… Вспомним школьный курс. Элементарные частицы. Опыт по определению их положения в пространстве. Никакой повторяемости опыта здесь и в помине нет. Но физика не перестала от этого а быть точной наукой. Она спокойно живет с принципом невоспризводимости опыта, довольствуясь тем, что хоть вероятности посчитать может.

Эта байка чистой воды демагогия. Берется верное узкое утверждение и распространяется на области, где оно неприменимо. Кушайте дурачки.